#АэростатАрхив
#Аэростат406, Chet Baker
Сегодня время слушать джаз, и, конечно, лучший из лучших. Я имею в виду музыку Чета Бейкера.
Как только ни называли Чета Бейкера – и «ангелом», и «золотой трубой»; и сравнивали его с Шарлем Бодлером, Рильке и Эдгаром Алланом По. Он играл на трубе и пел, и снимался в кино – был «Джеймсом Дином, Фрэнком Синатрой и Биксом Бейдербеке в одном лице».
По традиции джаз всегда был музыкой черных, а Чет был классическим белым; и не просто белым, а писаным красавцем, его как-то раз назвали «одним из самых красивых людей своего поколения». И – несмотря на это – играл джаз так, что отец «би-бопа» Чарли Паркер (Charlie Parker) однажды сказал другому отцу «би-бопа» трубачу Диззи Гиллеспи (Dizzy Gillespie): «Смотри, Диззи, на Западном берегу появился белый мальчик, который тебя сьест».
Дар играть на трубе у него был от Бога, как свидетельствовали все его знакомые. А потом он услышал альбом Майлса Дэвиса «Birth Of The Cool», и ему открылся новый мир. Через сорок лет он говорил: «Я сам не знал, чего я хочу, пока не нашёл Майлса».
Вскоре Чет начал играть по клубам. Не прошло и года, как был замечен великими – сам Чарли Паркер взял его к себе в группу; вскоре после этого Бейкер стал играть с Джерри Маллиганом. Наступили 1950-е годы – годы расцвета той музыки, которую мы сейчас называем джаз, и Чет оказался на самой вершине. В 1954 году главный джазовый журнал мира, «Downbeat», назвал Бейкера «музыкантом года». Великим трубачом он оставался до конца жизни, и более того – стал иконой стиля «cool».
Стиль «cool», преобладавший на Западном побережье, наверное, требует отдельного пояснения. Саксофонист Тедди Эдвардс (Teddy Edwards) объяснял: «Джаз с Востока черный и тяжёлый; с Запада – белый и легкий».
В Нью-Йорке (в основном черные) джазмены играли напряженный сверхэнергичный «bebop»; на западном побережье играли «cool» – романтический и расслабленный. Чем более популярным становился западный стиль, тем более его атаковали музыканты из Нью-Йорка, считавшие его хилым и безжизненным; «одни и те же штампы все время», как говорил Макс Роуч (Max Roach) Майлсу.
Но музыканты Лос-Анджелеса и Сан-Франциско не подавали вида и продолжали играть свой «cool».
«Cool» – это слово заслуживает отдельного пояснения. Ближе всего наше понятие «спокойный»; но не совсем это. Поясню на жизненном примере.
Когда Чет играл с Маллиганом, они – по отзывам их близких – больше всего на свете ценили эту игру вместе. Но они никогда не позволяли публике это увидеть. Маллиган играл с полусонным видом, глядя куда-то вдаль; Чет играл, глядя в пол.
«Показывать, что тебе что-то нравится – не полагалось, – вспоминал певец Марк Мёрфи, – нужно было, что бы ни происходило, вести себя так, как будто тебе совершенно все равно. Проявлять эмоции было дурным тоном: считалось, что те, кто понимают, и так все поймут». «Cool».
Нот он никогда не знал, но обладал феноменальной памятью и запоминал самые сложные произведения с первого раза. Однажды в юности Бейкер пошёл наниматься на работу в один оркестр; перед ним поставили ноты, и оркестр заиграл увертюру из «Руслана и Людмилы» Глинки; Бейкер не имел понятия о классической музыке, и в нотах разбирался едва-едва. Потом Берни Фишер, первый трубач того оркестра, рассказывал: «это было самое невероятное, что я видел в жизни: первый раз парень едва сыграл две ноты; на второй раз он играл лучше меня. И, что хуже всего, он все время жал на своей трубе не на те клапаны. Этот парень – из другой Вселенной».
«Я хочу все делать по слуху» – сказал Чет позже в интервью газете «Мелоди Мэйкер», – «для меня когда что-то звучит правильно, оно и есть правильно. Может быть, ноты нужны только тем, у кого плохой слух, или отсутствуют способность к творчеству».
Уолтер Норрис называл его «молодым богом», прибавляя: «когда Чету было 22, он просто горел; его ноты были чистым волшебством».
Другие тоже говорили о волшебстве: «я слушал Чета каждую ночь, и он крайне редко повторялся. Я понятия не имею, откуда это в нем бралось».
Как заметил басист Стена Гетца, Джон Берр: «Чету было важно не только качество его звука, ему было важно каждый вечер найти своей музыкой новый путь».
В итоге получилось, что Чет идеально отвечал типу анти-героя, которого так заждалась буржуазная Америка.
Норман Мейлер писал в своем эссе «Белый Негр»: «Американский экзистенциалист – хипстер воображал себя почетным негром. Хипстеры знали, что конформистская Америка обречена на гибель – либо от атомной бомбы, либо от тенденции общества убивать в себе каждый творческий и бунтарский инстинкт, которым дышит человеческая душа. Единственным ответом на это было жить бок о бок со смертью в лице постоянной опасности, развестись с обществом, существовать без корней, отправиться в путешествие без карты под руководством одного только своего бунтующего я».
Примерно этим и занимались Бейкер с джазменами – да и не они одни, а все, кто претендовал на то, чтобы быть кем-то. В классическом тогдашнем фильме «Бунтарь Без Причины» главного героя, которого играл Джеймс Дин, спрашивают «Ты против чего, парень, бунтуешь?» – а он отвечает: «А что у вас есть?»
Так же и Чет. В его биографии написано, что он «воплощал собой тип красивого разрушающего самого себя бунтаря, живущего без корней, избегающего любой ответственности и не ставящего ни во что никакие общественные нормы; и вел себя так, как будто знает какие-то глубочайшие истины, постичь которые обычному человеку невозможно».
Про Чета Бейкера написано много книг, снято много фильмов. Его абсолютно нелинейная жизнь расписана и обглодана во всех деталях – но, что бы про него ни писали, я скажу, что не нам его судить, Бог ему судья – а музыка его для меня была, есть и остаётся, как эхо какого-то самого прекрасного невероятного лета, которое когда-то было – а может быть, ещё будет: главное, что оно есть, раз мы можем расслышать вкус его в этой музыке. И за музыку эту, прекрасную и великую, я кланяюсь ему в ноги.
Спасибо!
Иллюстрация - Марина Бартош
#ArtPepper #ChetBaker #GerryMulligan #GerryMulliganQuartet #jazz #cool
